Новости Московского Гуманитарного Университета

Абитуриенты, которые поступают на психологию в Московский гуманитарный университет, вряд ли догадываются, что они будут учиться у специалиста с уникальными знаниями и опытом в области психологии. Такие возможности предоставляет психофизиологическая лаборатория МосГУ. Эту лабораторию возглавляет Вячеслав Михайлович Звоников — доктор медицинских наук, профессор, врач-психотерапевт, психофизиолог. Он известный в России и за её пределами специалист в области психофизиологии труда и обеспечения психофизиологической надежности человека в экстремальных условиях, исследователь экстраординарных способностей человека.

За многие десятилетия научной и практической деятельности в авиационно-космической, морской, железнодорожной сферах, где необходима экстремальная медицина, В. М. Звоников накопил огромный опыт, который с помощью оригинальных методик, используемых в психофизиологической лаборатории, обучает будущих психологов «секретам» воздействия на человека в различных жизненных ситуациях. Возможно, в этом разгадка того, что многие выпускники МосГУ работают психологами в МЧС, МВД и МО РФ. Такая подготовка многого стоит.

Мария Киносян: Вячеслав Михайлович, как охарактеризовать то, чем Вы занимаетесь?

Вячеслав Михайлович Звоников: В моей профессиональной деятельности просматриваются два направления. Первое относится к психофизиологии людей экстремальных профессий: лётчиков, космонавтов, военных, выполняющих специальные операции с огромным риском для жизни. И конечно, весь контингент железнодорожников — машинистов, помощников машинистов. То есть людей, от нормального функционирования которых зависит и успех профессиональной деятельности, и безопасность пассажиров. Это направление науки связано с общим состоянием человека, его психики, функциональных возможностей.

М. К.: Неужели все так просто? В вашей профессии есть тайны?

В. З.: Тайны, конечно, есть. Второе направление относится к тайнам человеческой психики и её резервным возможностям. Эти тайны волнуют научный мир, их стремятся познать медики и психологи. Это второе направление можно назвать фундаментальным. К нему-то привлекается внимание практиков, исследования то полноценно финансируются, то финансирование прекращается, меняется взгляд на подобные исследования, как на побочные, несущественные. Хотя, на мой взгляд, эти работы являются базисными, предопределяющими знание о функционировании человека в современном мире. Именно они позволят вскрыть причины развития многих заболеваний, понять механизмы информационного взаимодействия между людьми, а также сущность взаимодействия человека с окружающим пространством и природой.

М. К.: Вы не только доктор медицинских наук, практикующий психотерапевт, но и изобретатель. С чем связаны Ваши изобретения?

В. З.: С разработкой аппаратуры, нормализующей функциональное состояние человека, психокоррекцией и психотерапией, позволяющим более эффективно помогать людям, с воздействием на человека.

М. К.: А возможность влияния, экстраординарные способности, проявляющиеся у некоторых индивидуумов особенно сильно, являются достоянием каждого человека?

В. З.: Да, это присуще всем людям. Конечно, в разной степени. Как и любая способность. Мы для наших экспериментов выбираем наиболее перспективных, обучаем их, и они участвуют в работе и как испытуемые, и как исследователи. В нашей лаборатории проходят занятия будущих психологов. Мы привлекаем студентов для различных экспериментов, потому что молодые — лучший, «гибкий» материал, если можно так выразиться.

М. К.: То есть на самом деле те, кто считает, что способности даются «от бога» или передаются по наследству, — неправы?

В. З.: В советский период я возглавлял научное направление, где исследовались большие группы людей с так называемыми экстрасенсорными способностями. В том числе мы обследовали и всех «великих», и менее «великих», и группу психически больных людей с шизофренией, и «обычных» людей. Особых различий между ними выявлено не было! Более того, на занятиях студентам я говорю: «Каждый из вас — экстрасенс! Надо только знать и уметь «вытащить» из себя это!

М. К.: А вы тоже экстрасенс?

В. З.: Да, в определенной мере. Нельзя учить тому, что плохо умеешь сам. А вообще я исследователь-психофизиолог и практикующий психотерапевт.

М. К.: Любите своих пациентов? «Въезжаете» в их проблемы, когда лечите? Или наоборот, абстрагируетесь, чтобы вылечить?

В. З.: «Въезжаю», и это неправильно с точки зрения психотерапевтической науки. И ученикам своим говорю, чтобы моих ошибок не повторяли. У меня из-за этого неоднократно были проблемы со здоровьем. Получается, что я лечу… собой в том числе, то есть методом «психо-био». Очень тяжело бывает. Но по-другому не получается. Наверное, я в лечении экстремален…

М. К.: В вашей жизни был длительный этап работы с людьми экстремальных профессий: летчиками, космонавтами, сотрудниками органов внутренних дел, железнодорожниками… В чём эта работа заключалась?

В. З.: Я начинал эту работу с профессионального психофизиологического отбора. Потом работал в 7-м ГНИИИ авиационной и космической медицины МО СССР. Тогда это название было закрытым. Там проходил период моего становления как профессионала, как учёного. Постепенно я перешел с отбора на психофизиологическое обеспечение профессиональной деятельности. То есть мало было отобрать человека в профессию — надо сделать так, чтобы он себя в этой профессии хорошо чувствовал и мог достаточно долго и высокоэффективно работать по специальности. Первые реабилитационные центры появились именно тогда. Позднее мне предложили создать систему реабилитационных центров в МВД. Начинали мы с небольшой лаборатории в 20 человек, а через год в нашем центре работало уже 150 специалистов, в том числе 25 кандидатов и докторов наук.

М. К.: Свою жизнь Вы не раз испытывали на прочность… Вы такой рисковый? Ведь участвовать в опасных экспериментах, бывать в экстремальных ситуациях не всякий сможет…Чего в этом больше: профессионального или мужского азарта?

В. З.: Да, наверное, 50 на 50… Есть определенные черты характера, толкающие на эксперименты, в том числе над самим собой... и потом, я же спортом в юности профессионально занимался, поэтому для меня победить, быть первым, оказываться там, где опасно, на переднем крае, естественно. И манит до сих пор…

В институте авиационной и космической медицины был отряд испытателей, где проходили службу солдаты-срочники, годные по состоянию здоровья ко всем видам полетов, включая космические. И были испытатели из числа сотрудников института. Я всегда участвовал в экспериментах. Однажды только отказался, когда надо было внутри БМД десантироваться с самолета вместе с экипажем. Желание было, но подумал, взвесил и отказался.

М. К.: Никогда не жалели, что выбрали для себя такую профессию?

В. З.: Никогда. Я ведь мечтал быть летчиком-испытателем и поступать собирался в лётное училище. Но по зрению не прошел. Но мечта-то никуда не делась.

М. К.: Спасибо, Вячеслав Михайлович! Очень интересно и поучительно. Я рада, что студенты-психологи имеют счастье у Вас учиться. И я одна из них. Общение с Вами всегда очень интересно!

Мария Киносян, магистрантка 1-го курса МосГУ